|
|
Не страшно
 …Не знаем куда жаловаться. Да и как жаловаться? Но что делать? Народ уже пожилой, с пищеварительной и прочими системами нелады. Бывает, службу церковную без перерыва не отстоять. Однако до общественного туалета далеко, и он вечерами закрыт. И вот ходим нищими по учреждениям, просимся пустить, хотя при всех храмах туалеты имеются. Но они тоже на замке.
Из беседы с прихожанином одной из саровских церквей.
…Глупость все это. Пусть вспомнят, как отцы церкви нуждались, какие муки терпели. Саровские вообще избалованные. Народ пешком в Киев ходил. А эти хотят, чтобы их в Царство Божие на «Жигулях» везли, да чтоб на каждом километре сортиры теплые стояли. Надо совесть иметь.
…Правильно жалуются. Возьмем Санаксарский монастырь, рядом который, – глухомань, лес. И у них там в буреломе все блага человеческой культуры: электричество, телефон, канализация в том числе. Что в этом криминального? У нас же понастроили храмов до небес, а … негде. Это, между прочим, общая беда города науки. Чужих в Сарове все больше и больше. Прошлым летом наблюдал картину. Соревнования были лыжероллерные с приезжими. И вот пацаны эти в белых рубашечках и штанишках у стенки магазина «Нагорный» в ряд стоят, мочатся – там больше негде.
Из разговора с горожанами.
Давно ли храмы саровские на балансе горсовета состояли? Давно ли мерзостью запустения душу православную печалили? Ныне божье его же милостью отстраивается, золотом золотится, заходишь и рот раскрываешь – небеса! Вот апостолы, вот мученики, вот сама Богородица. А вот и Серафим медведя, аки льва, любовью усмиряет. Батюшки в бородах лебедями по зерцалам каменным скользят, кадилами помахивают, переглядываются хитро: «Теперь-то мы бесов посрамим!»
Патриарх Всеярусский на первый свой приезд нечисть с монастырского холма удивил, на второй – озадачил, а на третий раз так шугнул, что, бросив все – гнезда и хозяйство, разлетелась по городу Сарову.
Казалось бы, что еще бесенку, малости такой надо? Сиди себе в автомате в игровом, грейся у трансформатора да нашептывай: «Ну, давай, давай еще пятачок, давай еще десятку! А вдруг вылетит?» Однако ж игроки души свои уже загубили, и никакого другого прибытку адскому племени от них не предвидится.
Как вечер, темные выбираются на крыши заведений, кажут коготками в дальнего золота кресты, галдят. Кто посмелее, снимется и – через луг. Ночь за ночью все ближе, ближе…
Нет у нас с вами очей духовных, а то бы видели, крестясь и «Господи, помилуй» шепча, как кружат над лунными куполами. Они, надо вам сказать, чуть больше ворон. Вида неопределенного, поскольку быстры. Вот один на кресте подвис, на малом, созорничал и дальше… Другой к стеклу рыльцем приплюснулся – что это там у них? Только нету им пути в храм божий, ни в окна, ни в двери – знают – кроме как чрез двери сомнений людских.
Давно уж известно – что батюшке благо, то мирянину соблазн. «Ишь, пузо-то раздул, – косится какой-нибудь Замухрышкин из-за крапивного забора на священника, – еще и на «Форде» ездит! Господь духовным в лице апостолов своих нищету заповедал…». И не поленится, из Евангелия супружице осовелой зачтет. Невдомек замухрышкиным, что ежели храм у земства в небрежении, а батюшка с древним «Москвичем» мается и тощ, смело понимай никчемность тамошнего народца – жаден, блудлив, пьяница.
Судятся монастырские. Замухрышкин тут как тут с укоризною: «Заповедовал еще батюшка никогда ни в какие дела и суды не входить обители и нам грешным.
– Пусть обижают вас, но вы не обижайте! – говорил он, что вам пещися!»
И так день-деньской, тщась к вечеру возлечь на скрипучей своей койке святее киевских мощей. Страшная вещь – сомнение. Лучше грешить и веровать, нежели сомневаться, Тайн Христовых причащаясь. И каких только путей сомнениям лукавый ни изобретет, каких ни выдумает!
Пустое, казалось бы, дело – оправление естественных надобностей – нехитрое, однако же и тут он преуспел. При любом храме удобства прихожанам заведены, и только в Сарове умудрились воздвигнуть из них обиды.
«Святые» владеют ватерклозетом – наследством хозмага, в виде которого храм Всех Святых в известные времена пребывал. Однако, сетует народ, числится это удобство служебным. Запертая его дверь направляет страждущих в муниципальный общественный туалет, расположенный как бы неподалеку. «Как бы», потому что муниципальный общественный как бы есть и его как бы нет. Монастырь, даром что центром города считается, по темным зимним временам особенно место неуютное – безлюдное, глухое. Консьержки того самого единственного на всю округу общедоступного, страшась, стремятся сбежать домой пораньше. В полшестого – шесть вечера на двери уже красуется замок.
С монастырским Серафима Саровского храмом чуть ли не та же история. Есть там, все есть, но согласитесь – не дело сестрам по братским корпусам шататься. И стучатся православные каликами перехожими, кто в детскую музыкальную школу, кто в детскую же поликлинику. Как за милостыней.
«Господь терпел и нам велеть терпеть». Да, велел: болезни, поругания, нужду. Однако ж терпение такой вот нужды навряд ли входит в число христианских добродетелей. Народ, и без того ручейком еще тонким в храмы струящийся, хочет время с пользою в богослужении провести, а не в странствиях к отхожим местам.
Хуже всего в этом смысле дело обстоит с Иоанновским храмом. «Предтеча» самый от муниципальных удобств дальний, да еще и под горой. Малым и старым, не дай бог, болящим (посты сил тож не прибавляют) на лестницах трудновато. Да и прихожанин сейчас все больше женского рода с пенсионным уклоном. Нагрешили, голубушки.
И вот им, с пенсионным уклоном, в качестве альтернативы предложен совершенно невозможный продувной «скворечник» на одну персону у болота, оставшийся от строителей. И на лето, и на зиму. Как-никак самый благоустроенный город области. Есть с кого пример брать. При этом в нижней вечно запертой ильинской части храма, говорят, все устроено самым приятным образом. Туалет в книжно-иконной лавке тоже под замком, ключи от него выдаются исключительно «своим». Кто эти «свои»? У Бога и Замухрышкин свой – дурак, однако ж Псалтирь читает и мучеников чтит.
Саров, Саров! Весь ты в небесах, с ангелами беседуешь. Не до людей тебе. Вот она, жатва сомнению, готова. Обидами засеянные поля всколосились, серпы прекословия заточены, амбары осуждения выметены.
А эти чувствуют. Шерсть дыбком. Как к литургии, рассядутся на карнизах, чешутся, высматривают, жмурятся, дырками свиными жадно воздух гоняют… Вот один насторожился и – вниз. Прижался, и под ликом-то Спасителя проскользнул. В юбку лапками вцепился, ну, чистое дитя. Глазенки ладаном щиплет, нос свербит… Шипит во след батюшке кадящему: «Маши, маши – не страшно».
|
Комментарии:
 |
DRU_DZU
23 июля 2008г., 21:02
Цитировать это сообщение
|
|
Аминь |
|
|
Oc
24 июля 2008г., 12:54
Цитировать это сообщение
|
|
Андрей Алексеев так же ядовит, как и 15 лет назад)))). |
|
|
Татьяна
30 июля 2008г., 12:11
Цитировать это сообщение
|
|
Да, жало, как новенькое :)) |
|
Сегодня вечером:
Завтра ночью:
Завтра утром:
